Глава 2. «Техники продающего писателя»

История – это слова, помещенные на бумагу.

«Боже упаси меня от учителя!» — восклицал старый итальянский драматург Карло Гольдони в восемнадцатом столетии.

Даже больше: пусть сохранят нас святые от писателя, бесстыдно провозгласившего себя грамматистом.

Большинство писателей выверяют абзацы, чтобы добиться эффекта, пунктуация у них зависит от импульса, а инфинитивы рассыпаются по тексту, как сердце подскажет. Обширное чтение заменяет систематическое обучение. Синтаксическую терминологию изучают только если каким-то образом начинают обучать ремеслу других, и обнаруживают необходимость в терминах, чтобы описать ошибки учеников.

Ничто из этого не мешает им писать хорошо или даже лучше того.

Другими словами, это работа, где звездный исполнитель играет на слух, и кого это волнует? Пока автор пишет ясно, четко и конкретно, никаких претензий к нему не будет. Те, кому нужны правила языкового движения, обратились не к тем людям.

Но слова важны для писателя, даже если он косо смотрит на грамматику. Одни ему подходят, другие работают против него, а некоторые просто замусоривают пейзаж.

Если вы только начинаете, вам необходимо знать, что делают определенные слова и почему.

Говоря точней, желательно, чтобы вы научились трем вещам:

1. Как выбирать правильные слова;

2. Как делать текст ярким;

3. Как сохранить значение ясным.

Начнем с начала.

Как найти правильные слова

В чем заключается ваша писательская работа?

а) в выборе,

б) расстановке,

в) описании.

Как автор, вы создаете глазок, через который читатели могут заглянуть в жизни других людей. Значит вы должны решить:

Кого вы покажете?

Мы имеем дело с доктором, юристом, торговцем, поваром? С кем конкретно?

Когда мы за ними наблюдаем?

В какой момент, период, время их жизни? Или, как говорилось в старой шутке, хорошо, когда дети ведут себя по-взрослому, хуже, когда взрослые впадают в детство.

Где мы встречаем этих людей?

Они на природе? На улице? В офисе? В церкви? Дома? В гостиной? В спальне? В ванной?

Что они делают?

Они работают? Играют? Любят? Ненавидят? Поклоняются? Грешат? Учатся? Забывают?

И с этим связано то, что замечает читатель, когда ваши персонажи занимаются своими делами. Видит ли он восход солнца или грязную дыру? Красоту или порчу? Чувствует ли он запах жарящегося бекона или слышит звук пилы, вгрызающейся в сосновую доску? Ощущает гладкость бархата под пальцами или вкус анисового масла? Крики ярости или подмигивание?

Почему он замечает?

Что делает эту деталь важной для него и вашей истории?

Как ваш читатель все это видит?

Он смотрит на все это объективно? Субъективно? Сквозь ваши глаза? Или сквозь глаза героя? Или злодея? Или это точка зрения невинного свидетеля, ожидающего своей доли неприятностей?

Каждое из этих решений важно в больше или меньшей степени. Потому что писатель всегда должен выбирать.

В то же время вы должны расставлять события для читателя в определенном порядке, наивно надеясь, что он будет эффективным.

Вы двигаетесь от причины к следствию? Или наоборот, от следствия к причине?

Вы рассказываете историю в строгом хронологическом порядке, по мере того, как происходят события?

Или вы обращаетесь к иной структуре или флэшбэкам?

Порядок многое значит. Покажите пистолет, потом гроб, потом слезы, и фокус будет на горе. Если вы начнете с гроба, потом слез, потом пистолета – фокус может переместиться на месть.

Итак, вы расставляете.

Затем вы оживляете ваш материал.

Описанием.

Чтобы прожить историю, получить опыт яркий, будто он собственный, читатель должен подключить свои чувства.

Как вы добавляете аромат на свои страницы? Тигриный рев? Вкус виски? Теплый весенний воздух? Землю? Кровь?

Словами. Описаниями.

Как писать? Просто? Короткими словами, короткими фразами, абзацами и так далее?

Ну, можно и так. Простота – это достоинство, если пользоваться ей в меру. Но Пруст иногда писал фразами буквально в сотни слов. Ионеско превращал язык в парадокс. Идеи Эйнштейна и другие сложные концепции – стандарт для научной фантастики.

И?

Мало кто из нас читает о походах Дика и Джейн в магазин. Простота – достоинство в писательстве; но не основное.

А что же тогда? Яркость. Как насчет лаконичности?

Это тоже важно. В меру. В меру?

Кто, только начиная учиться ремеслу, знает где, когда и как быть кратким? В неверном месте лаконичность может вас уничтожить.

И?

Как и в случае простоты, лаконичность это не ключ к успеху. Ключ – это яркость.

Оживить текст

Как писать ярко?

Вы раскрываете историю так, чтобы описываемые вещи можно было подтвердить чувственным восприятием. Зрение, слух, запах, осязание, вкус – это общие знаменатели человеческого существования, это доказательства, которым люди доверяют.

Дайте точное описание, пусть они появятся в движении и действиях – и вы на коне.

Ваши ключевые инструменты – существительные и глаголы.

Существительные — это слова, называющие что-то: собака, лодка, карандаш, человек, телефон, трава, стул.

Глаголы — это слова, говорящие, что происходит: глотнул, повернулась, прыгнул, подавилась, размазал, ссутулилась, храпел.

Вам нужны живописные существительные: существительные, подающие картинку, образ в разум вашего читателя.

Чем точней, конкретней и определенней существительное, тем ярче картинка.

Существительное «носорог» дает более яркий, выразительный образ, чем существительное «животное».

Но животное ярче и выразительней, чем существо.

Точно так же сравните бунгало с домом, дом со строением, старлеток с девушками, а девушек с женщинами. Кольт с револьвером, револьвер с огнестрелом, стейк с мясом, а мясо с едой.

Чем вы точней, тем ярче образ. Ким Новак даст более яркий образ, чем старлетка; филей или отбивная конкретней, чем стейк.

Но читатель должен точно знать, о чем говорится. Если он не знает, все ваши усилия только усложнят вопрос. Отсюда урок людям, которые предпочтут написать имплицитный, вместо подразумеваемый.

Как определить уровень понимания читателя?

Несмотря на всю бесконечную абракадабру психологических тестов, маркетингового анализа и тому подобного, для большинства из нас ответ можно обычно свести к двум принципам: 1) Вы гадаете; 2) Вы надеетесь.

Помимо этого, кто знает? Конечно, вы пытаетесь ознакомиться с паттернами, предпочтениями и ограничениями ваших читателей, но это все еще на означает, что вы не промахнетесь на милю. Мне удалось протащить отсылку на Торстейна Веблена в детективе, но мне досталось за использование слова «улика» во взрослом образовательном фильме. Так что уж простите, мне кажется на этот вопрос нет определенного ответа.

Но, как однажды заметил Марк Твен, разница между правильным и почти правильным словом, это разница между светом и светлячком. Так что стремитесь к правильным словам!

Если не вдаваться в подробности, вам нужно избегать общего и стремиться к частному (пресмыкающееся создает менее яркий образ, чем гремучая змея); уходить от смутного и стремиться к определенному (в словах «те ребята» меньше содержания, чем в «три братана, зависающих в бильярдной Сэмми»); от абстрактного к конкретному (сказать, что нечто красного цвета, гораздо хуже, чем сказать, что оно цвета местной пожарной машины).

Конечно, все это вопрос степени и взаимопересечения категорий. Но если мы хотим обобщить подобное обобщение, можно достаточно уверено сказать, что абстракция портит текст, поскольку демонстрирует качество отдельно от объекта.

Таким образом, «любовь» - это существительное, обозначающее качество. Но для большинства из нас это качество имеет смысл только с учетом того, к чему оно относится. Любовь может означать одно, когда вы говорите о чувствах патриота к стране, другое, если речь идет об отношении матери к ребенку, третье, если это монашка, преклонившая колени перед иконой Святой Богородицы, и совершенно иное, если это школьник, пытающийся рассказать о своих чувствах девушке.

Так что каждый раз нужно говорить об отдельном примере! То есть, работать с конкретными, точными и определенными существительными.

Еще одно наблюдение: единственное число существительного почти всегда сильней множественного. Стада могут создать образ беспрестанного движения. Но для яркого впечатления сузьте фокус до какого-нибудь одного животного, хотя бы отчасти – мычание старого вола, быка, бьющего копытом, окосевшей от ужаса коровы.

Вот и все с существительными. Что насчет глаголов?

Вам нужны активные глаголы – глаголы, показывающее, что что-то происходит. Обходите стороной остальные!

Особенно глагол «быть» во всех его формах и видах.

Почему?

Потому что он описывает только существование – статическое состояние.

Ваша история останавливается в каждой фразе, которая содержит такой глагол. Ничего не происходит. Ситуация просто «есть» и в это время читатель, по сути, выжидает, устало переступая с ноги на ногу, пока ждет, когда история снова начнет двигаться. «Она была несчастлива» может быть правдой, но куда это движется? Что «она» делает? Какое конкретное поведение демонстрирует ее несчастье и ведет к следующему действию?

«Сэм был в кресле» даже хуже, чем «Сэм сел в кресло». Добавьте в картину немного действия и эффект усилится: «Сэм рухнул в кресло», «Сэм свернулся в кресле», «Сэм вскочил из кресла» или «Сэм отбросил кресло».

Повторюсь: вам нужны активные глаголы, глаголы, которые показывают, что-то происходит, и привлекают внимание читателя к действию. Чтобы получить яркую, живую историю, нужно вырезать вариации «быть» везде, где только можно. «Стучавшим был солдат» никогда не будет звучать так же сильно, как «Солдат стучал».

Местоимения – слова,которые заменяют существительные – он, она, оно, они, мы и так далее, —что можно о них сказать? Следите за антецедентами! Нужно внимательно смотреть, чтобы каждое местоимение указывало на правильное существительное.

«На этот раз девочка попросила Джейн одолжить ей доллар на обед. Вздохнув, она дала его ей».

Кто что кому дал? Вы запутались так же, как и я?

Вот и все о местоимениях.

Прилагательные — это слова, изменяющие существительные. Они помогают более точно донести образ. Когда вы описываете чье-то лицо как «испитое и грубое» прилагательные создают нужный образ.

И снова: блондинка – это общая категория. Вы сужаете ее, когда делаете девушку вульгарной блондинкой, визгливой блондинкой, безжалостной блондинкой или неряшливой блондинкой.

Как насчет вульгарной, визгливой, безжалостной и неряшливой блондинки? Да, все можно испортить, если только постараться. Вот и все о прилагательных.

Наречия? Они изменяют глаголы. Описывают то, как выполняется действие: сердито, устало, оживленно, мрачно, радостно, улыбчиво.

Это слегка надоедает, правда?

Лекарство: когда можете, заменяйте наречия действием. Что лучше: «Она зло на него посмотрела» или «Ее лицо застыло, а руки сжались в маленькие, побелевшие кулачки»?

Яркость лучше лаконичности. Во всяком случае, иногда.

Вот и все о наречиях.

Чтобы прожить историю, получить опыт, яркий, будто он собственный, читатель должен подключить свои чувства.

История станет ближе читателю, если в ней будет видимая связь с тем, что он переживал раньше. То есть будет сходство или контраст с каким-то событием в его прошлом. Сравнение. Метафора.

Вы используете их, когда называете громилу «гориллой», танцовщицу — «феей», танк — «стальной лавиной». Волны на пляже могут быть мягкими и белыми, словно вата, а сладкая вата воздушной и недолговечной, как волны на солнечном пляже.

Если этот прием использовать умело, он поможет оживить вашу работу.

Вопрос значения

Что значит имя?

Очевидно, гораздо больше, чем Шекспир приписывал ему в своей знаменитой фразе о розах. Иначе зачем бы голливудские актрисы меняли имена?

И в любых словах скрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Это совсем не простой вопрос, как с радостью бы объяснил любой семантик в кратких трех-четырех томах. Но для наших целей хватит одного ключевого факта: человеческие чувства выражаются в используемых ими словах.

Специалисты говорят, что у слов есть денотация и коннотация.

Денотация – это прямое значение слов.

Когда же, в дополнение к «настоящему» значению, слово подразумевает или намекает на что-то еще, предположения и намеки в таком слове – это коннотации.

Эти коннотации, подразумеваемые и ассоциированные значения, часто содержат оттенки одобрения или неодобрения; слишком часто такие оттенки перевешивают «настоящее» значение.

Возьмем слово «пропаганда». В простейших терминах, оно означает информацию, распространяющую мнения или убеждения.

Таким образом, вы можете считать ее плохой или хорошей, в зависимости от того, разделяете ли вы данные мнения или убеждения. Но на практике, на базовом уровне, само слово получило коннотации обмана, искажения, лживости и недостоверности. Следовательно, назвать любой материал «пропагандой», значит поставить на нем негативный штамп.

Стачка, жеребец, политик, студент, солдат, стенографистка – все это просто слова, конечно, с достаточно ясными коннотациями. Но их коннотации – как и коннотации тысяч других слов – таковы для больших сегментов населения, что создают определенную трудность для писателя. Ведь если он не учтет эмоциональные оттенки и то, что подразумевается, он может отпугнуть читателей, даже не сознавая, что делает. Описав не того персонажа или брюзгливым, или распутным, или грубым, или жеманным, писатель может испортить образ куда хуже, чем если назовет его вором.

Так что будьте осторожны. Следите не только за словами, как словами, но также за чувствами, которые они отражают, когда их используют люди.

***

Где сценарий, говоря о языке, идет не так помимо уже сказанного?

У меня нет исчерпывающего ответа, не говоря уж о данных, которые можно было бы назвать точными. Но в некоторых случаях неловкость появляется достаточно часто, чтобы их стоило упомянуть.

а) структура фразы становится монотонной,

б) подлежащее и сказуемое разделены,

в) неправильно размещены наречия,

г) непреднамеренно повторяются слова и фразы,

д) правильная грамматика превращается в фетиш,

е) не сразу понятен смысл.

Их конечно больше, гораздо больше. Но этого для начала хватит.

Каждая из этих проблем может быть решена, по большому счету, с помощью здравого смысла.

Возьмем монотонную структуру фразы для примера.

Не нужно быть гением, чтобы заметить слишком много коротких фраз, или длинных, или простых, сложных, и разных других типов фраз, которые скорей всего утомят читателя.

Ответ, разумеется, лежит в том, чтобы варьировать их – длину, форму, стиль и так далее. Многие из старых, повествовательных фраз (Он молча вышел), становятся свежей от перестановки (Он вышел. Молча.), перефразирования (Он вышел в мрачном молчании), добавления действия (Он развернулся и вышел) или добавления образности (Его лицо превратилось в холодную маску злобы, он и т.д.) и так далее.

С другой стороны, опасайтесь разнообразия ради разнообразия. Как только синтактическая акробатика привлечет к себе внимание, она также отвлечет от истории, а это прямой путь к катастрофе.

Почему подлежащее и сказуемое разделились?

Мне кажется, что иногда мы запутываемся в лабиринте собственного мышления. Как иначе можно объяснить некоторых чудовищ, которые появляются в печати?

Вот пример из рукописи ученика: «Девочка, несмотря на замешательство и опасность, которую представляли бритвенно-острые осколки стекла из выбитого окна, как-то выбралась».

Девочка – это подлежащее, выбралась – это сказуемое. Но они разделены 15 словами и это разделение отвлекает и запутывает.

Нужно ли оно? Или наш читатель скорее разберётся с такой версией: «В этот момент она была ошеломлена. Бритвенно-острые осколки стекла из выбитого окна оказались еще одной опасностью. Но девочке как-то удалось выбраться».

Урок в том, что не стоит пытаться все запихнуть в одну фразу. Вопрос не столько в ее длине, сколько в содержимом. Каждый раз, когда вам хочется объяснить какой-нибудь аспект базовой фразы – сделайте паузу. Скорей всего, то, что вас тревожит, на самом деле требует одного или двух дополнительных предложений. Так вы сможете сохранять развивающуюся мысль понятной и четкой.

Неверное размещение наречий произрастает из непонимания того, какой оно оказывает эффект.

Чтобы добиться максимального эффекта, помещайте наречия в конце фразы: «Он вышел гневно». В некоторых случаях можно написать «Он гневно вышел», но, чаще всего, эффект будет потерян.

Непреднамеренные повторения слов или фраз – это следствие небрежной вычитки.

В одной фразе ваш герой «слепо поднимался по осевшей лестнице», а тремя предложениями позже героиня падает «ослепленная ревущим пламенем». Это вполне естественная ошибка, но она должна быть исправлена во время вычитывания.

Что насчет случаев, когда вам нужны повторения, чтобы добиться определенного эффекта?

Бог троицу любит, как говорят в старой поговорке. Если одно и то же слово повторяется дважды, это похоже на случайность. Но в третий раз (и дальше, если вы не доведете этот прием до абсурда) читатель посчитает, что это намерено и на то есть причина: «Этот день был посвящен цвету. Не одному цвету, многим. Цвету губ Сандры. Цвету ношеного свитера Эда. Цвету моря, песка и неба».

Грамматика как фетиш?

Правильно обращайтесь с правилами – нарушайте их только умышленно.

Сделайте их инструментами манипуляции чувствами читателя. Если для этого требуется разбить фразу, обойтись без пунктуации, писать потоком сознания или использовать абзац из одного слова – обязательно используйте.

Так что нарушайте, если нужно. Но делайте это с умыслом и продумано, не по случайности.

И, по большей части, придерживайтесь правил. Так вашим читателям будет удобней.

Наш шестой и последний пункт охватывает все остальные.

К тому же он самый важный: смысл должен быть понятен сразу. Если вашему читателю приходится читать фразу дважды, чтобы ее понять, то у вас большие проблемы.

Важность этого пункта нельзя недооценивать. Многие начинающие авторы заявляли о тупости читателей, которые не хотели или не могли понять. Но чего они добились своими криками? Тупые или нет, читатели ищут, пытаются и, наконец, сдаются, если идея остается неясной.

Этот невероятный, помпезный, эгоцентричный перл вышел из под пера «литературного» писателя: «Я пишу. Пусть читатель учится читать». И он был бы забавным, если бы не был так смешон и трагичен. Отказываться писать так, чтобы массовая аудитория понимала тебя, и злиться, если та же аудитория тебя отвергает, похоже на требование, чтобы преподаватели учили первоклашек по университетским учебникам физики. Большинство профессионалов принимают то, что это их работа – найти метод коммуникации с читателями, независимо от их уровня. В конце концов, если вы чувствуете, что вы намного их превосходите, всегда можно найти другой рынок.

***

Вот такие дела со словами и языком. Это инструменты. Всю вашу писательскую жизнь вы будете с ними работать, использовать их, чтобы привязать читателя к вашей истории.

Эта книга будет затрагивать слова и использование слов сотни раз, в сотнях различных контекстов. И все равно, даже сотой части необходимого не будет сказано.

Но пока давайте будем считать, что вы достаточно впечатлены значимостью слов, а значит готовы двигаться к другим связанным, но несколько более актуальным аспектам темы. Применение языка для манипуляции чувствами читателя.

Это важно?

Не буду с вами шутить. Это краеугольный камень. Вы либо стоите на нем, либо с него падаете.