Как стать писателем? Пошаговое руководство.
«Пиши резво, редактируй рьяно» — не столько учебник по литературному мастерству (этого добра и так хватает), сколько очаровательная, умная, смешная и очень живая книга, способная поднять с дивана, расшевелить и вдохновить на писательские подвиги даже самого завзятого прокрастинатора».
Галина Юзефович
Литературный обозреватель Meduza
Галина Юзефович
Литературный обозреватель Meduza
опыт
Как написать детектив, который все прочтут?
Дебютный роман «Черный чемоданчик Егора Лисицы» стал лауреатом премии «Русский детектив» в номинации «Открытие года». Как автору это удалось?
Лиза Лосева подоготовила для «Хэмингуэй позвонит» эссе, в котором рассказала, как написать детектив, который прочтут.
Как появилась идея
Когда мне было 10 лет в Доме отдыха актеров мама взяла в библиотеке книги о Джеймсе Бонде и еще одну - «Дама в очках и с ружьем в автомобиле». Она взяла их себе. Но, конечно, прочла их и я. Я ничего не поняла. Чужая жизнь, много секса... Но они меня потрясли. Я полюбила детективы. Потом всегда немного было стыдно в этом признаваться, тем более на журфаке. А потом я выросла.
Работала журналистом в нескольких городах. Писала сценарии для производящих студий разных каналов, всегда в общей группе безымянных коллег. Работала на съемках сериалов как у классика «прислугой за все». И в общем, логичным путем ко мне пришла мысль написать свой сценарий. Конечно, детективный. Такая была мысль условная, маячила неясно. Дальше смешно, но будет немного мистики.
Однажды на рабочую почту мне вдруг пришел релиз. Какая-то больница, какая-то памятная доска. Думаю, включили в общую рассылку как журналиста. Памятную доску открывали человеку, который в 20-е годы XX века создал на Юге России судебно-медицинскую лабораторию. По сути, первому советскому криминалисту. Звали его Шибков Александр Игнатьевич. И я подумала - вот мой герой. Человек, который придумал эту лабораторию посреди разрухи Гражданской войны. Не Шерлок Холмс, а доктор Ватсон. Новый герой, который ведет расследование именно методами криминалистики. Науки для того времени - очень прогрессивной. Судебные врачи изменили мир. Достаточно сказать, что мышьяк называли «порошком наследования» до начала XIX века. Огромное количество отравителей оставались безнаказанными до тех пор, пока врачи не совершили прорыв, доказав в суде наличие яда в теле.
Как появилась идея
Когда мне было 10 лет в Доме отдыха актеров мама взяла в библиотеке книги о Джеймсе Бонде и еще одну - «Дама в очках и с ружьем в автомобиле». Она взяла их себе. Но, конечно, прочла их и я. Я ничего не поняла. Чужая жизнь, много секса... Но они меня потрясли. Я полюбила детективы. Потом всегда немного было стыдно в этом признаваться, тем более на журфаке. А потом я выросла.
Работала журналистом в нескольких городах. Писала сценарии для производящих студий разных каналов, всегда в общей группе безымянных коллег. Работала на съемках сериалов как у классика «прислугой за все». И в общем, логичным путем ко мне пришла мысль написать свой сценарий. Конечно, детективный. Такая была мысль условная, маячила неясно. Дальше смешно, но будет немного мистики.
Однажды на рабочую почту мне вдруг пришел релиз. Какая-то больница, какая-то памятная доска. Думаю, включили в общую рассылку как журналиста. Памятную доску открывали человеку, который в 20-е годы XX века создал на Юге России судебно-медицинскую лабораторию. По сути, первому советскому криминалисту. Звали его Шибков Александр Игнатьевич. И я подумала - вот мой герой. Человек, который придумал эту лабораторию посреди разрухи Гражданской войны. Не Шерлок Холмс, а доктор Ватсон. Новый герой, который ведет расследование именно методами криминалистики. Науки для того времени - очень прогрессивной. Судебные врачи изменили мир. Достаточно сказать, что мышьяк называли «порошком наследования» до начала XIX века. Огромное количество отравителей оставались безнаказанными до тех пор, пока врачи не совершили прорыв, доказав в суде наличие яда в теле.
Лиза Лосева. Роман «Черный чемоданчик Егора Лисицы». Издательство «Феникс», 2020 год
Что делать с идеей дальше?
Я начала собирать материалы. После нескольких попыток попала в архивы, в том числе ведомственные. Пошла в библиотеку, впервые лет за 15. Искала медицинские журналы, газеты. Но текста не было. Была идея — воссоздать методы работы судебных врачей. И герой. Тогда его звали Егор Игнатьев. Игантьев как поклон «прототипу», профессору Шибкову. А Егор как моего сына) Целью героя было, конечно, создать на Юге России судебно-медицинский кабинет. То, что мы бы сейчас назвали криминалистической лабораторией. Создать в сложных условиях слома старого мира и наступающего нового. Где будет происходить моя история? Конечно, в южном городе. В Ростове, который называли «маленьким Парижем» и «русским американцем». Городе, который соединил и перемешал в себе кровь русских, греков, итальянцев и армян…
Всегда было немного обидно за него. Не совсем заслужена его репутация «бандитского», хотя куда без этого? Но в Ростове было и другое. Один из самых молодых в исчезнувшей Российской Империи. Построенный в пустой степи, подальше от властей всех мастей. Жили широко. Ростовские воры и «горячий край» гремели на всю страну. Но это был и город, где купцы привозили любовницам особняки прямиком из Италии (был такой случай). Где магнаты-греки поставляли сигары к царскому двору. Где впервые, уже позже, начали играть джаз. Тут нужно сказать, что я в Ростове приезжая и постоянно уезжала — работала. С городом были так себе отношения. Он и правда парень непростой. Когда начала собирать материал для книги я его увидела абсолютно иначе. Я влюбилась.
Так стало понятно, что героями моей истории будут не только убийца и «сыщик». Но и Ростов и его удивительная «часть», армянский город Нахичевань. Я разыскала старинные телефонные справочники, оттуда брала фамилии абонентов, адреса. Селила своих героев в реальных, сохранившихся домах. Например, «Дом с волчьими головами» на самом деле существует. И я иногда меняю маршрут, чтобы специально пройти мимо.
Я начала собирать материалы. После нескольких попыток попала в архивы, в том числе ведомственные. Пошла в библиотеку, впервые лет за 15. Искала медицинские журналы, газеты. Но текста не было. Была идея — воссоздать методы работы судебных врачей. И герой. Тогда его звали Егор Игнатьев. Игантьев как поклон «прототипу», профессору Шибкову. А Егор как моего сына) Целью героя было, конечно, создать на Юге России судебно-медицинский кабинет. То, что мы бы сейчас назвали криминалистической лабораторией. Создать в сложных условиях слома старого мира и наступающего нового. Где будет происходить моя история? Конечно, в южном городе. В Ростове, который называли «маленьким Парижем» и «русским американцем». Городе, который соединил и перемешал в себе кровь русских, греков, итальянцев и армян…
Всегда было немного обидно за него. Не совсем заслужена его репутация «бандитского», хотя куда без этого? Но в Ростове было и другое. Один из самых молодых в исчезнувшей Российской Империи. Построенный в пустой степи, подальше от властей всех мастей. Жили широко. Ростовские воры и «горячий край» гремели на всю страну. Но это был и город, где купцы привозили любовницам особняки прямиком из Италии (был такой случай). Где магнаты-греки поставляли сигары к царскому двору. Где впервые, уже позже, начали играть джаз. Тут нужно сказать, что я в Ростове приезжая и постоянно уезжала — работала. С городом были так себе отношения. Он и правда парень непростой. Когда начала собирать материал для книги я его увидела абсолютно иначе. Я влюбилась.
Так стало понятно, что героями моей истории будут не только убийца и «сыщик». Но и Ростов и его удивительная «часть», армянский город Нахичевань. Я разыскала старинные телефонные справочники, оттуда брала фамилии абонентов, адреса. Селила своих героев в реальных, сохранившихся домах. Например, «Дом с волчьими головами» на самом деле существует. И я иногда меняю маршрут, чтобы специально пройти мимо.
Стало понятно, что героями моей истории будут не только убийца и «сыщик». Но и Ростов и его удивительная «часть», армянский город Нахичевань
Лиза Лосева
Жанр понятен. А форма?
Тогда это была идея не романа, сценария. Но это было месиво. Свалка идей, фамилий, фотографий, писем, каких-то заметок, сканов статей. Текста или сюжета по-прежнему не было. Зато были довольно мрачные личные обстоятельства. Я старалась забить дни работой, чтобы не думать и не принимать решений. И вот как-то пошла прогуляться, выпить кофе в компании. И один человек мне сказал «Смотри, видишь у домов белые бока? Это ракушечник. Здесь раньше было море». Я вернулась в офис и вместо запланированного релиза села и написала:
«Город построили на дне. Дома все были с белыми боками, из ракушечника. Этого камня осталось много после того, как море ушло сотни лет назад. А камни остались, и их брали для строительства города, для чего рыли глубокие ходы в склонах холмов. Об этом мне рассказал мой друг, горячо увлеченный студент-биолог. Море ушло, но осталась река, очень широкая. И оглядываясь назад, я всегда вижу город будто сквозь желтоватую речную воду. Он, как желтая скибка дыни, золотой от солнца...»
И дальше. Написала полностью начало и финал романа. И эти строчки я потом не меняла, хотя это стоило мне отказа одного из издательств. Но я поняла, что у моего героя финал может быть только и именно таким.
Текст пошел. Я сидела на работе допоздна. Когда работала в других городах, писала на съемной квартире, ночью, на общей кухне. Писала в поезде. Тогда я поняла, что писать можно везде. Я спать не могла. Видела, как мой герой ждет меня, сидит на подоконнике, стучит пальцами по стеклу, нервничает. Я много пишу в блог, в фейсбук обо всем, а в инста о детективных сериалах. Кроме того, я журналист. Но текст романа получался не похожим ни на один мой текст до этого. Тут тоже был подвох. Сюжет развивается в 20-е годы, когда уже началось изменение языка. Довольно серьезное. И чтобы это передать я читала личную переписку, Мариенгофа, Булгакова. В тексте нет вот такого: «крыша ея ландо зацепилась за медный ять на вывеске ресторации». Оказалось, что мои герои, эти люди из 20-х годов XX века, удивительно близки нам. Людям из 20-х годов, века XI. Их надежды, страхи. Им также обещали, что «мир не будет прежним».
Их надежды, чаяния — мелкие, бытовые, понятные. Все это тоже захотелось взять в текст. Например, какой был кофе? Где они «доставали» его? Что подавали в ресторанах, что носили. А духи, какие были духи? Или вот врачи, надевали ли они перчатки когда работали? Было ли удостоверение у полицейского или нет? Ответы на сотни вопросов заняли два с половиной года работы. Оставалась еще часть, связанная именно с судебной медициной. Я подружилась с патологоанатомами. Писала врачам.
Название у меня было сразу. «Черный чемоданчик Егора Лисицы» - это его чемоданчик врача. Он важный, хоть и неодушевленный, персонаж:
«Сильно потертый в глубоких складках на тусклой черной коже, толстый, как старый мопс, этот чемоданчик был моим единственным ценным имуществом.»
Тогда это была идея не романа, сценария. Но это было месиво. Свалка идей, фамилий, фотографий, писем, каких-то заметок, сканов статей. Текста или сюжета по-прежнему не было. Зато были довольно мрачные личные обстоятельства. Я старалась забить дни работой, чтобы не думать и не принимать решений. И вот как-то пошла прогуляться, выпить кофе в компании. И один человек мне сказал «Смотри, видишь у домов белые бока? Это ракушечник. Здесь раньше было море». Я вернулась в офис и вместо запланированного релиза села и написала:
«Город построили на дне. Дома все были с белыми боками, из ракушечника. Этого камня осталось много после того, как море ушло сотни лет назад. А камни остались, и их брали для строительства города, для чего рыли глубокие ходы в склонах холмов. Об этом мне рассказал мой друг, горячо увлеченный студент-биолог. Море ушло, но осталась река, очень широкая. И оглядываясь назад, я всегда вижу город будто сквозь желтоватую речную воду. Он, как желтая скибка дыни, золотой от солнца...»
И дальше. Написала полностью начало и финал романа. И эти строчки я потом не меняла, хотя это стоило мне отказа одного из издательств. Но я поняла, что у моего героя финал может быть только и именно таким.
Текст пошел. Я сидела на работе допоздна. Когда работала в других городах, писала на съемной квартире, ночью, на общей кухне. Писала в поезде. Тогда я поняла, что писать можно везде. Я спать не могла. Видела, как мой герой ждет меня, сидит на подоконнике, стучит пальцами по стеклу, нервничает. Я много пишу в блог, в фейсбук обо всем, а в инста о детективных сериалах. Кроме того, я журналист. Но текст романа получался не похожим ни на один мой текст до этого. Тут тоже был подвох. Сюжет развивается в 20-е годы, когда уже началось изменение языка. Довольно серьезное. И чтобы это передать я читала личную переписку, Мариенгофа, Булгакова. В тексте нет вот такого: «крыша ея ландо зацепилась за медный ять на вывеске ресторации». Оказалось, что мои герои, эти люди из 20-х годов XX века, удивительно близки нам. Людям из 20-х годов, века XI. Их надежды, страхи. Им также обещали, что «мир не будет прежним».
Их надежды, чаяния — мелкие, бытовые, понятные. Все это тоже захотелось взять в текст. Например, какой был кофе? Где они «доставали» его? Что подавали в ресторанах, что носили. А духи, какие были духи? Или вот врачи, надевали ли они перчатки когда работали? Было ли удостоверение у полицейского или нет? Ответы на сотни вопросов заняли два с половиной года работы. Оставалась еще часть, связанная именно с судебной медициной. Я подружилась с патологоанатомами. Писала врачам.
Название у меня было сразу. «Черный чемоданчик Егора Лисицы» - это его чемоданчик врача. Он важный, хоть и неодушевленный, персонаж:
«Сильно потертый в глубоких складках на тусклой черной коже, толстый, как старый мопс, этот чемоданчик был моим единственным ценным имуществом.»
Как не бросить текст?
Параллельно я поступила на курс «Редактура сценария» со своей идее о молодом судебном враче Егоре Игнатьеве. Там стало ясно, что текст будет не сценарием, а романом. Потом, поступила на курс Ольги Славниковой в CWS. Загадала, что если поступлю на бесплатное место (там есть такая возможность), то роман выйдет. Там стало ясно, что героя будут звать Егор Лисица. Что его историю не уложить в одну книгу. Нужна — серия.
Ольге Славниковой благодарна безмерно. Она отдавала очень много внимания нашим текстам. Курс это такой «пинок». Тебя подталкивают не «ловить вдохновение», а сесть и писать. Шлифовать сюжет. Для детектива динамика сюжета важнее, чем стилистика. В результате «Черный чемоданчик Егора Лисицы» это классический «детектив запертой комнаты», но на колесах. Из аннотации:
«Юг России, двадцатые годы прошлого века. Небольшому отряду необходимо доставить секретный груз к морю, подальше от наступающей Красной армии. Миссия отряда под угрозой — внутри него орудует невидимый убийца, пряча свои жертвы среди жертв войны. В борьбу с ним вступает молодой судебный врач.»
На курсе родилась идея сделать роман — дневником врача. Поэтому главы разные по объему, это его записи о расследовании. Один критик написал, что у моего героя нет метода. Мне жаль его огорчать, но метода и не будет. Егор Лисица— медик. Его оружие наука. Это такой гик-детектив. Кроме того, мне хотелось сделать героя — настоящим. Никаких гениальных озарений, его «серые клеточки» не подскажут убийцу, на основании того, что один каблук у него выше или нечто подобное. Мой герой очень молод. Смерть для него не только очередная загадка, но и личная сильная эмоция. Пример цитаты из текста:
«Несчастный мертвец, телеграфист лежал передо мной, укрытый до плеч кожаным покрывалом. Улыбка пропала. Лицо его было спокойным. Я читал, что Бертильон испытывал отвращение при виде мертвых тел. Я же чувствовал грусть, злость на несправедливость насильственной смерти. «И последний враг истребится — смерть», — вспомнил я из Ветхого, кажется, Завета. Мне хотелось понять, что есть смерть. Прекращение функций? Но ведь есть глубокий летаргический сон, беспамятство...»
Параллельно я поступила на курс «Редактура сценария» со своей идее о молодом судебном враче Егоре Игнатьеве. Там стало ясно, что текст будет не сценарием, а романом. Потом, поступила на курс Ольги Славниковой в CWS. Загадала, что если поступлю на бесплатное место (там есть такая возможность), то роман выйдет. Там стало ясно, что героя будут звать Егор Лисица. Что его историю не уложить в одну книгу. Нужна — серия.
Ольге Славниковой благодарна безмерно. Она отдавала очень много внимания нашим текстам. Курс это такой «пинок». Тебя подталкивают не «ловить вдохновение», а сесть и писать. Шлифовать сюжет. Для детектива динамика сюжета важнее, чем стилистика. В результате «Черный чемоданчик Егора Лисицы» это классический «детектив запертой комнаты», но на колесах. Из аннотации:
«Юг России, двадцатые годы прошлого века. Небольшому отряду необходимо доставить секретный груз к морю, подальше от наступающей Красной армии. Миссия отряда под угрозой — внутри него орудует невидимый убийца, пряча свои жертвы среди жертв войны. В борьбу с ним вступает молодой судебный врач.»
На курсе родилась идея сделать роман — дневником врача. Поэтому главы разные по объему, это его записи о расследовании. Один критик написал, что у моего героя нет метода. Мне жаль его огорчать, но метода и не будет. Егор Лисица— медик. Его оружие наука. Это такой гик-детектив. Кроме того, мне хотелось сделать героя — настоящим. Никаких гениальных озарений, его «серые клеточки» не подскажут убийцу, на основании того, что один каблук у него выше или нечто подобное. Мой герой очень молод. Смерть для него не только очередная загадка, но и личная сильная эмоция. Пример цитаты из текста:
«Несчастный мертвец, телеграфист лежал передо мной, укрытый до плеч кожаным покрывалом. Улыбка пропала. Лицо его было спокойным. Я читал, что Бертильон испытывал отвращение при виде мертвых тел. Я же чувствовал грусть, злость на несправедливость насильственной смерти. «И последний враг истребится — смерть», — вспомнил я из Ветхого, кажется, Завета. Мне хотелось понять, что есть смерть. Прекращение функций? Но ведь есть глубокий летаргический сон, беспамятство...»
Егор Лисица— медик. Его оружие наука. Это такой гик-детектив. Кроме того, мне хотелось сделать героя — настоящим.
Как издать?
Текст был написан. Начался поиск издательства. Я его нашла довольно быстро. Пошла по обычному пути. Искала личные выходы на редакторов через соц сети. В фейсбук попался пост: «присылайте тексты, помогу их упаковать для публикации за небольшую плату». Я прислала. Текстом заинтересовалось одно из крупнейших издательств. А потом, стало ясно, что публикации не будет. Требования издательства были — поменять стилистику, дать больше «ретро». Поменять финал.
Знаете, на первой художественной книге сложно заработать. Проценты небольшие, тираж тоже. И я решила ничего не менять. При этом, позиция издательства понятна и абсолютно оправдана. Есть продаваемая серия, чтобы туда «встать» нужно вписаться в требования. Но мне был дорог текст. Писатель Дмитрий Быков сказал в отзыве о моей книге, что « материя текста очень плотная, а стилизация тонкая». Когда я сомневаюсь в своем решении, я перечитываю его слова.
Помог случай. Крупное издательство, которое специализировалось на детской и прикладной литературе, решило выпускать «художку». Я написала им. Было несколько редсоветов. Они взяли книгу в портфель. Редактура тоже была, но финал оставили, как и общую стилистику текста. Что касается условий, то для начинающих авторов они примерно одинаковы везде (6-8% от тиража. Тираж обычно 1.500-2.000 для начинающих. Обложку выбирать нельзя. Иногда и название тоже). Я убедилась. Отдельно оговорили, что я смогу высказать мнение об обложке. Это редкость.
Казалось, вот книга будет! Но грянул ковид. Я подсела на валерьянку. Потом в вотс-ап пришло сообщение от моего редактора. Из 11 книг ее авторов, размещенных в типографиях, напечатают только одну. Типография, которая находится не в России и продолжает работать. И это одна книга — моя.
Текст был написан. Начался поиск издательства. Я его нашла довольно быстро. Пошла по обычному пути. Искала личные выходы на редакторов через соц сети. В фейсбук попался пост: «присылайте тексты, помогу их упаковать для публикации за небольшую плату». Я прислала. Текстом заинтересовалось одно из крупнейших издательств. А потом, стало ясно, что публикации не будет. Требования издательства были — поменять стилистику, дать больше «ретро». Поменять финал.
Знаете, на первой художественной книге сложно заработать. Проценты небольшие, тираж тоже. И я решила ничего не менять. При этом, позиция издательства понятна и абсолютно оправдана. Есть продаваемая серия, чтобы туда «встать» нужно вписаться в требования. Но мне был дорог текст. Писатель Дмитрий Быков сказал в отзыве о моей книге, что « материя текста очень плотная, а стилизация тонкая». Когда я сомневаюсь в своем решении, я перечитываю его слова.
Помог случай. Крупное издательство, которое специализировалось на детской и прикладной литературе, решило выпускать «художку». Я написала им. Было несколько редсоветов. Они взяли книгу в портфель. Редактура тоже была, но финал оставили, как и общую стилистику текста. Что касается условий, то для начинающих авторов они примерно одинаковы везде (6-8% от тиража. Тираж обычно 1.500-2.000 для начинающих. Обложку выбирать нельзя. Иногда и название тоже). Я убедилась. Отдельно оговорили, что я смогу высказать мнение об обложке. Это редкость.
Казалось, вот книга будет! Но грянул ковид. Я подсела на валерьянку. Потом в вотс-ап пришло сообщение от моего редактора. Из 11 книг ее авторов, размещенных в типографиях, напечатают только одну. Типография, которая находится не в России и продолжает работать. И это одна книга — моя.
Работа с материалов
Издали. А как продать?
Мало издать. Задача продвижения книги по сути — на авторе. Но как продвигать? Все как раз сидели в изоляции. Мы придумали проект — актеры и известные люди читают книгу, записывают фрагменты на телефон. Мы это размещаем в сети. Писала всем. Написала, например, Дмитрию Диброву, он ростовчанин. Он сказал «да, конечно». А на следующий день попал в больницу. Мы грустно шутили, что вот она — сила текста. Коллеги дали телефон Боярского, но звонить струсила, чтобы не услышать «черт поддддерррри, каналья!». Тем не менее, отрывки видео писались. Я их размещала. Были он-лайн встречи. Интервью. Но больше всего для «Черного чемоданчика» сделали читатели. Покупали книгу на Лабиринте, Озоне. Писали отзывы, я их искала и собирала. Если видела, что человек купил книгу, то писала в личку, просила отзыв. Из «медийных» персон многие обещали, но... Тут тоже понятно, мне никто не обязан. Я новичок.
Сейчас открылись реальные, не только он-лайн, книжные и книга хорошо продается. Но важнее другое. Герой живет, его обсуждают и даже спорят, он нравится. Мы записали аудио-версию для ЛитРес. Есть идея вернуться к истокам и упаковать роман как сценарий. Сейчас я пишу вторую книгу. Арка, история, многих персонажей прописана до 1937 года. Она придумана полностью и планируется, что в серии будет 5 книг.
Мало издать. Задача продвижения книги по сути — на авторе. Но как продвигать? Все как раз сидели в изоляции. Мы придумали проект — актеры и известные люди читают книгу, записывают фрагменты на телефон. Мы это размещаем в сети. Писала всем. Написала, например, Дмитрию Диброву, он ростовчанин. Он сказал «да, конечно». А на следующий день попал в больницу. Мы грустно шутили, что вот она — сила текста. Коллеги дали телефон Боярского, но звонить струсила, чтобы не услышать «черт поддддерррри, каналья!». Тем не менее, отрывки видео писались. Я их размещала. Были он-лайн встречи. Интервью. Но больше всего для «Черного чемоданчика» сделали читатели. Покупали книгу на Лабиринте, Озоне. Писали отзывы, я их искала и собирала. Если видела, что человек купил книгу, то писала в личку, просила отзыв. Из «медийных» персон многие обещали, но... Тут тоже понятно, мне никто не обязан. Я новичок.
Сейчас открылись реальные, не только он-лайн, книжные и книга хорошо продается. Но важнее другое. Герой живет, его обсуждают и даже спорят, он нравится. Мы записали аудио-версию для ЛитРес. Есть идея вернуться к истокам и упаковать роман как сценарий. Сейчас я пишу вторую книгу. Арка, история, многих персонажей прописана до 1937 года. Она придумана полностью и планируется, что в серии будет 5 книг.
